Беларусь запросила у Литвы данные об инциденте на Игналинской АЭС.
МИНСК, Событие, о котором сообщает Белоруссия, разворачивается на фоне давнего и сложного контекста отношений Минска и Вильнюса вокруг Игналинской атомной электростанции. По информации белорусского МИДа, Беларусь требует от Литвы немедленно представить данные о ситуации на Игналинской АЭС, где, по сообщениям СМИ, произошел пожар. Игналинская АЭС находится совсем недалеко от государственной границы Белоруссии — по оценкам, примерно в четырех километрах, и потому любые инциденты на этой станции неминуемо вызывают усиленный интерес соседних стран, особенно тех, для кого безопасность и экологическая защита региона являются предметом постоянного внимания.
По данным, опубликованным СМИ, 25 ноября в 16:37 в литовское подразделение пожарной безопасности поступило сообщение о возгорании здания на территории АЭС. В обмен на эти сведения МИД Белоруссии подчёркивает, что распространенная в СМИ трактовка инцидента касалась именно первичного комплекса переработки радиоактивных отходов на литовской атомной станции. Белорусские источники предполагают, что пожар мог быть связан с дезактивационными работами в дробеструйной установке. Но при этом, как подчёркивают в Минске, до настоящего времени не поступило официальной информации из Литвы о происходившем, несмотря на существование межправительственных соглашений, договорённостей между регуляторами и механизмов обмена информацией в рамках систем оперативного оповещения о ядерной аварии и сотрудничества по ядерной деятельности.
В Минске заявили, что отсутствие такой информации выглядит цинично на фоне постоянных литовских требований к Белоруссии о прозрачности в отношении Белорусской АЭС. Ведомство также указало, что Белоруссия готова оказать помощь в лице своих специалистов и направило соответствующее предложение литовским коллегам, но ответ не получен. По их словам, это не единичная ошибка, а проявление укоренившейся практики: по их мнению, литовская сторона системно пренебрегает своими международными обязательствами, что якобы нашло недавно отражение и в закрытии пограничных переходов на белорусско-литовской границе.
История Игналинской АЭС добавляет дополнительный смысл к этим заявлением. Игналинская АЭС была закрыта в 2009 году по условиям Евросоюза как часть процесса модернизации и безопасного вывода из эксплуатации, после чего началась активная работа по демонтажу. В 2024 году Государственная инспекция по безопасности в сфере атомной энергетики Литвы выдала АЭС лицензию на демонтаж блоков и хранилищ отработанного топлива. Планируется, что демонтаж первого реактора начнётся в 2027 году, второго — в 2029-м, а завершение всех работ по закрытию объекта намечено на 2038 год. Оценочная общая стоимость проекта составляет около 3, 3 миллиарда евро. Эти цифры свидетельствуют о том, что процесс вывода Игналинской АЭС из эксплуатации — это долгосрочный и чрезвычайно сложный технический и финансовый проект, в котором любая аварийная ситуация на территории, связанная с обращением с радиоактивными отходами, может иметь кросс-государственные последствия и требования к координации действий.
На этом фоне заявление Минска приобретает особый смысл. Белоруссия, сосредоточенная на безопасности своих граждан и соседей, видит данный инцидент в литовской части территории как вопрос не только технический, но и политический: если подобные события происходят на границе страны, где размещена близкая к Белоруссии часть инфраструктуры по хранению и переработке радиоактивных отходов, то просто нельзя оставлять без ответа любые официальные каналы уведомления. В Белоруссии, впрочем, подчёркивают и более общий контекст: требование Литвы о прозрачности Белорусской АЭС и любые попытки ограничить обмен информацией воспринимаются как часть более широкой динамики напряжённости между двумя странами, включая отмеченные ранее споры о пропуске границы и другие вопросы двусторонней координации.
Чтобы понять сложившуюся ситуацию, полезно вспомнить экономико-правовую и инженерную стороны дела. Игналинская АЭС была частью европейского энергетического ландшафта до своего вывода из эксплуатации и последующего демонтажа. Проект вывода из эксплуатации сопровождается непростой серией задач — от дезактивации и обработки ранее переработанных материалов до безопасного размещения и уничтожения радиоактивных отходов. Литва, как страна-собеседник по этому проекту, приняла серьёзную программу регуляторного контроля и получила лицензию на демонтаж, что говорит о технической и правовой готовности к такому масштабу работ. Это, однако, не исключает того, что любые инциденты, возникающие на ранних стадиях демонтажа или на любых участках переработки отходов, требуют очень чёткого и оперативного обмена информацией с соседними государствами, особенно если речь идёт о близком соседстве с ядерной инфраструктурой и потенциальной опасности для населения в приграничных регионах.
Заявления Минска также подчеркивают важность соблюдения существующих механизмов сотрудничества на уровне правительств и регуляторов, а также обмена информацией по ядерной безопасности и аварийной готовности. В нормальных условиях такие механизмы работают через официальные каналы связи, через межправительственные соглашения и через регуляторные органы, а также через международные системы оповещения об ядерных авариях и обмен информацией. Если факт отсутствия официальной информации подтверждается, это создаёт риск эскалации недоверия и снижает общую безопасность региона, потому что соседняя страна может трактовать такие задержки как попытку скрыть инцидент или недооценить его последствия.
В нынешнем контексте можно увидеть несколько путей возможного развития ситуации. Во-первых, литовские власти могут выпустить официальный комментарий, разъяснить причины задержек в передаче данных, перечислить документацию, которая была направлена через какие именно каналы и по каким пунктам обмена информацией. Во-вторых, если инцидент действительно имел место, возможно, будет привлечено участие международных институтов, таких как Международное агентство по атомной энергии (IAEA), для рассмотрения ситуации на двусторонней активности, особенно если речь пойдет о перемещении или переработке радиоактивных материалов, котоpые могут иметь трансграничное воздействие. В-третьих, конфликтная динамика может отразиться на двустороннем сотрудничестве в других сферах, например, в плане пограничной координации, совместных учений по радиационной безопасности или в формате обмена данными о мониторинге окружающей среды и радиационного фона.
Тем не менее, на фоне нынешних дипломатических упоминаний важно помнить и о прагматической стороне дела — отлаженный режим информирования о ядерной безопасности в пограничных регионах имеет ощутимые практические преимущества для местного населения. Игналинская АЭС, закрытая и находящаяся на стадии демонтажа, остаётся значимой частью энергетического и экологического ландшафта региона. Прозрачность действий и своевременность уведомлений — ключевые элементы доверия между соседними государствами и важная часть безопасности. Это особенно актуально в контексте того, что проект демонтажа Игналинской АЭС обошёлся и продолжает обходиться в крупную сумму средств и требует длительного контроля над процессами утилизации и переработки отходов.
В заключение можно сказать: история, которую описывает Белоруссия, отражает не столько конкретный пожар на литовской части Игналинской АЭС, сколько более широкий вопрос о координации безопасности, прозрачности и взаимной ответственности в регионе, где соседство с ядерной инфраструктурой требует безупречного доверия и оперативного обмена информацией. Как будет развиваться реакция литовских и международных инстанций, во многом покажет, насколько эффективно работают существующие механизмы обмена данными в области ядерной безопасности и какие шаги будут предприняты для усиления прозрачности и доверия между соседями на фоне продолжающегося демонтажа Игналинской АЭС.
Редактор рубрики
Виталий Муткин
